меню
меню
Экскурсия в АЛЖИР «Память о Вас никогда не умрет…»
1 день

Доблестно жившие… Все пережившие…

Память о Вас никогда не умрет…

Приглашаем жителей и гостей столицы на трехчасовую экскурсию в АЛЖИР с. Акмол (30 км. от Астаны).

Акмолинский лагерь жён изменников Родины (А. Л. Ж. И. Р.) — разговорное название 17-го женского лагерного специального отделения Карагандинского ИТЛ в Акмолинской области, Казахстан (1938—1953). Крупнейший советский женский лагерь, один из 3 «островов» «Архипелага ГУЛАГ». Название связано с составом заключённых, значительная часть которых была репрессирована в соответствии с оперативным приказом НКВД СССР № 00486 как ЧСИРы — «члены семей изменников Родины». Существовало и другое разговорное название лагерного отделения — «26 точка», так как лагерь располагался в 26-м посёлке трудопоселений (сейчас село Акмол (быв. Малиновка), Акмолинской области Казахстана).

В 1938 году в лагере находилось около 8 тыс. заключённых женщин, в том числе 4500 ЧСИР. Еще около 1500 ЧСИР находилось в других отделениях Карлага.

К сожалению, эта правда имела место в нашей стране, но все же крохотный лучик света пробивался сквозь тьму. Оставаться человеком, несущим свет — не это ли смысл нашего существования?? Следующая история, которую мы приведем ниже, расскажет о казахстанцах того времени…

«КУРТ – ДРАГОЦЕННЫЙ КАМЕНЬ»

Когда в 1990 году бывшая заключенная Акмолинского лагеря жен «изменников» родины Гертруда Платайс приехала в Казахстан, она впервые рассказала сотрудникам музея «АЛЖИР», как в первый раз увидела местных казахов и как они отнеслись к заключенным женщинам.

Однажды, когда одним буранным зимним утром женщины-узницы под усиленным конвоем собирали камыш на берегу озера Жаланаш для постройки бараков, из зарослей камыша выскочили старики и дети — местные жители соседнего казахского села Жанашу. Дети по команде старших стали забрасывать камнями измученных женщин (для выполнения нормы в 40 снопов камыша приходилось работать на морозе по 17—20 часов в сутки). Конвоиры начали громко смеяться: мол, видите, вас не только в Москве, вас и здесь, в ауле, даже дети не любят. Было очень обидно и больно и, в первую очередь, морально, вспоминали Гертруда Платайс и другие бывшие узницы. Так повторялось несколько дней. Оскорбленным узницам лишь оставалось взывать к судьбе, жалуясь на несправедливость одурманенных и озлобленных сталинской пропагандой казахов… Пока однажды, уворачиваясь от летевших на них камней, обессиленная Гертруда не споткнулась и не упала лицом в эти камешки. Уткнувшись в них, она вдруг почувствовала запах творога, и поняла что эти самые камни пахнут… сыром и молоком! Она взяла кусочек и положила в рот – он показался ей очень вкусным. Она собрала эти камушки и принесла в барак. Там были и заключенные женщины-казашки. Они сказали, что это курт – высушенный на солнце соленый творог. Оказывается, рискуя жизнью собственных детей, сердобольные казахи, не найдя другого способа как именно таким образом, не вызывая подозрений у надзирателей, делились с узницами последним, что у них было, — куртом, чтобы хоть как-то поддержать голодных бедных женщин, поскольку сами в 1930-х годах узнали голод и лишения. В тайне от надзирателей они оставляли для узниц под кустами кусочки вареного мяса, толокно, курт, лепешки. Благодарность к казахскому народу, рассказывали женщины, они пронесли через всю жизнь. «Все лагеря плохие, но именно в казахстанских выживали многие и, в первую очередь, благодаря казахам. Они на себе испытали голод, холод, лишения», – признавались они.